Я осталась сидеть на кровати в обнимку с подсвечником, в полной растерянности. Значит, это не глюк? Глюки же в окна не прыгают? Они же больше по люкам? Или нет?..

Созрел следующий вопрос: это кто был?

Но глаза немилосердно слипались, и я пообещала провести сравнительный анализ утром. После чего запихала подсвечник под подушку и, умиротворенная, уснула.

ГЛАВА 9

Проснулась я утром… Нет! Раскрыла утром свои глаза дрожащими пальцами, долбанув подсвечником себе по маковке. Потому что кто-то с похмелья, шибко умный, забыл судорожно сведенные пальчики разжать.

— Ой! — приветствовала я солнечные лучи и утро в целом.

Как-то получилось уныло… Блин! Мне ж на работу нужно! Как бы проснуться?

И тут я вспомнила! Вернее, увидела — во что превратилась моя одежда, где был мой подол и кто был под ним. А кто был? Действительно, кто?!

Пока пыталась сосредоточиться и привести себя в относительный порядок, перебирала в уме варианты. Все сходилось на Грэге…

Судя по тому, что вспоминается…

— А что я помню? — пробормотала, разглаживая мятую юбку.

Так вот, из того, что смутно всплывает в помутненном сознании, домогался меня кто-то очень высокий, широкоплечий и молодой.

Таких в доме только два: барон и Грэг. Коньяком от него не разило… Значит, барона вычеркиваем. Методом исключения — точно Грэг! Осталось только найти на нем следы канделябра и можно требовать жениться… ой! Извиниться!

Вылетела за дверь и сразу же напоролась на госпожу Анниту.

— Где ты шляешься? — сурово сжала губы старушка. — Вот же дала Пресветлая заместительницу!

— Извините! — повинилась я, прикрываясь ладошкой. Не хватало, чтобы она еще и перегар унюхала.

— Иди! — рыкнула домоправительница. — Трудись!

И так нагрузила меня работой! По самое не могу! Причем мое!

Мне одновременно вручили талмуд, чернильницу с ручкой, передник с большими карманами и двух девушек, Атану и Мотрю. Слава богу, хотя бы их не заставили держать. И послали. Прямым маршрутом.

Шапокляк так и сказала:

— Вперед! У нас еще пересчеты не простыны и учеты не полотенцены!

Никто не понял, но все пошли…

Нам предстояло получить в прачечной чистое белье, собрать грязное и, естественно, чего-то пересчитать и куда-то записать. Я искренне надеялась, что к тому времени глаза у меня откроются полностью и мозг задействует какие-нибудь скрытые резервы.

В прачечной меня встретили приветливо — слух о моем повышении пролетел по всему дому как сквозняк.

Мы там точно чего-то щупали, считали (я делала вид) и писали (честно корябала в ведомости). Вообще-то я жутко злилась и по мере сил себя накручивала: «Нет, вы только подумайте! Приперся! Может, перепутал?»

Вслух:

— Уже записала.

— Вот и молодец! — похвалила меня старшая прачка, милейшая женщина. Показала: — А в этой графе — когда грязное будешь считать. Если будет рваное или еще что — в эту графу.

— Спасибо, Гвинера, прямо не знаю, что бы я без тебя делала, — пробормотала я, находясь все еще где-то далеко. А желательно — в постели. С ледяным пузырем на голове и чашкой кофе в руках. М-да. Вспомнила ночного террориста: «И бейсбольной битой поблизости!»

Сразу вскипели злость и обида: «И чего он себе вообразил? Я ему никаких намеков не давала! Ну пялилась на задницу… так он спиной не видел!»

— Да не за что. И если заглянешь ко мне вечерком, я тебе еще несколько нарядов выделю. Я тебе еще обновки приглядела, — вырвала меня из грез женщина. — Негоже кастелянше самого господина барона в одном платье ходить.

— Это очень кстати, — посмотрела я на то, до чего довела свое платье. — Спасибо!

Нагруженные стопками белья, мы покинули гладильню. Мои помощницы летали птичками туда-сюда. Совсем загоняла девушек. Не себя ж с похмелья нервировать!

Тележки здесь еще не придумали приспособить для работы по дому, и все приходилось носить в руках.

После обеда маги торжественно покинули особняк, направляясь в столицу с отчетом.

Все, кроме Грэга. Главный ему заявил:

— Остаешься заряжать кристаллы, — и благословил на тяжкий труд.

Я наблюдала за их отъездом из окна спальни Грэга. Так уж совпало. Когда мы дошли до его обители, чистое белье закончилось. Я откомандировала девушек за новой партией, а себе устроила перерыв.

Притулившись около окна на стуле, наблюдала за церемонией прощания с радостным бароном. К несчастью, никак не получалось рассмотреть на Грэге ночные метки. Слишком далеко, да и глаза упорно пытались закрыться.

Наконец магистры слиняли, оставив после себя атмосферу всеобщего радостного облегчения. Облегчились все! Барон первый! Так, счастливо улыбаясь, с ними прощался:

— Надеюсь, вам понравится в столице и вас ждут очень интересные свершения!

Сиречь: «Пошли бы вы надолго и заблудились!»

Я тоже мысленно помахала магистрам белым платочком. Искренне пожелала им легкой дороги. Пешком. И отправилась совершать трудовой подвиг, пока не улеглась на этот подвиг сверху и не отрубилась.

Грязные (почему — я так и не поняла, на вид абсолютно чистые) простыни призывно манили к себе. Тяжело вздохнув, я приступила к смене белья, параллельно укладываясь «всего на минутку» отдохнуть.

Вообще-то выглядит довольно странно: с какой стати ученику мага выделили отдельную спальню? Ведь остальные магистры, за исключением главного чародея, спали в комнатах по двое, а то и по трое. Он особенный? Чем он таким, интересно, лучше остальных?

Не считая того, что кто-то обладает длинными шаловливыми ручками и от нечего делать лазает в окно к непредупрежденным дамам подшофе… Хорошо, что я была вооружена!

А вообще-то красавчик он, даже со шрамами. Высокий, с прямой спиной кадрового военного, с широкими плечами и сильными руками. Так бы и…

Я не успела дофантазировать остальное.

— Ой! — Из-под подушки показалась белая атласная маска. Точно такая же была в моих воспоминаниях.

«Так это он, получается, стоял в центре пентаграммы в моем сне, после которого я попала сюда! А я все гадала, кто же это из них был…» — крутила я маску в руках, стоя у окна. Собственно, мне просто захотелось глотнуть свежего воздуха и заодно в подробностях рассмотреть этот предмет.

— Положи на место! — гневно раздалось от входа. — Немедленно!

Таким голосом можно делать мороженое в огромных количествах.

Подпрыгнув от неожиданности, я резко развернулась на звук и уронила маску.

— Д-д-доброе утро!

По суженным от злости глазам визитера поняла: «Утро добрым не бывает!» И он явно собрался мне это на примерах доказать.

— Кто тебя сюда пустил? — наседал на меня парень. — Кто ты такая? — Напор усилился. — Отвечай немедленно!

Я пятилась, пока не почувствовала, что упираюсь в кровать, и тогда отчетливо поняла — отступать некуда. Остается только ползти или отмахиваться балдахином.

«Ой, мамочки, сейчас меня бить будут! И больно! А где же на нем следы моего нападения? Парочка бланжей точно должна быть!» — промелькнула и исчезла мысль.

Судя по разъяренному лицу Грэга, шутить он был не расположен. А к чему расположен?

Чуть было не произнесла вслух: «Я насилие не терплю — сразу становлюсь такая нервная и агрессивная!»

Я в панике глянула по сторонам и пропустила тот момент, когда маг сделал еще один шаг и оказался совсем близко. Настолько, что я чувствовала его теплое дыхание.

А у меня от страха в зобу дыханье сперло. Каркать уже было нечем. Сердце трепыхалось в районе печени и настойчиво предлагало поменяться, мотивируя тем, что раз кому-то уже и так досталось, то нужно добрать.

Мужчина посмотрел на меня как удав на кролика и поднял руку. Коленки ослабли, подогнулись, и я плюхнулась на кровать. Координации после вчерашнего была никакая, поэтому разлеглась в позе «Ваня, я ваша навеки!» и закрыла глаза.